Николаю 42 года. В зоне специальной военной операции он находится с февраля 2022 года, с самого начала. О том, что понял он за эти два военных года, как изменилось его мироощущение, «Харон» рассказал руководителю спецпроектов Гуманитарного добровольческого корпуса Эдуарду Басурину в очередном выпуске «Разговора на передовой».
Виктория ШКЛЯР

Николай – доброволец. Говорит, как будто почувствовал, что впереди большая и трудная работа, цель которой – спасти нашу большую Родину, Россию. Военную службу считает именно работой, как и все те, кто сегодня на передовой. Подвиг для них – это слишком высокое и, наверное, пафосное понятие.
Но когда Эдуард Басурин задаёт в чём-то даже немного провокационный вопрос: «А не стыдишься ли ты, что русский?» – Николай не думает ни секунды.
– Как можно этого стыдиться? Эти два слова – «Я русский» – вызывают удивительное ощущение сопричастности к нашей огромной стране, это непередаваемое состояние, – говорит Николай.

Он убеждён: спецоперация изменила многое и многих, и прежде всего саму Россию. Та Великая Отечественная, которая была в книгах и фильмах, сегодня – как на ладони: в сводках Минобороны с передовой, в телеграм-каналах военкоров. Это настоящие подвиги русских парней, которые погибают, но не сдаются в плен, которые с настоящей русской смекалкой обманывают дроны-убийцы и пробивают километровые тоннели в тыл врага, которые силами единственного танка выбивают танковые взводы укронацистов и которые на Запорожье, в Белгородчине, под Сватово бьются в полном соответствии со знаменитым приказом первого года Великой Отечественной – «Ни шагу назад».

– Мы многое забыли, мы просто спали, как тот медведь в берлоге, а в это время рождался и поднимал голову новый нацизм, – говорит «Харон». – Но мы проснулись и обязательно победим – мы же русские, другого пути для нас нет.

Откуда, если не из генетического кода, подвиг, который совершил его сослуживец Руслан, двое суток добиравшийся до опорника ВСУ, чтобы подавить огневую точку, не дававшую житья нашим подразделениям. Из глубоко замаскированного лесного домика нацисты поливали огнём всё, что движется, подходы к нему были заминированы, и все попытки накрыть точку огнём артиллерии заканчивались неудачей.

В один из осенних вечеров Руслан «потерялся» – не сказав никому ничего, взял гранатомёт и отправился навстречу этой надоевшей всем проблеме.
– Полз двое суток. Вернее, полз ночами, а под утро маскировался и выжидал, пока снова не наступит темнота. С собой была только вода, еды не было. Но, когда подобрался на расстояние видимости и прямой наводки, он разобрал этот домик до нуля и вернулся обратно. Сначала, конечно, его поругали – ведь ушёл, никого не предупредив. А потом, как водится, получил благодарность и боевую награду, – рассказывает Николай.

Помогающие спасти жизнь образцы русской смекалки в абсолютно отчаянных ситуациях – тоже от наших героических предков. «Харон» рассказал, как один из молодых бойцов – водитель МТЛБ – по ошибке подвёз подразделение прямо под украинские позиции. Вовремя увидели, вовремя спохватились – и ходу оттуда. Все остались живы благодаря внимательности и скорости реакции.

А ещё одному нашему бойцу – оператору БПЛА – помог выбраться из передряги скоростной багги, который только-только передали на фронт.
– Сел на багги и поехал на точку запуска БПЛА по заранее определённой разведкой дороге. И видимо, где-то пропустил нужный поворот. Ехал-ехал, доезжает до позиций – а там бойцы ВСУ. Первая мысль у него: так, блиндаж, опорник, значит, много солдат – поеду-ка я обратно. И рванул обратно, благо техника позволяла. Хохлы, конечно, опомнились после такой наглости и даже попытались накрыть его из миномёта вдогонку, но куда там – багги в движении поразить очень сложно. Вот такая удача. Бог любит русских, – снова повторяет «Харон».

Дома Николая ждёт супруга, с которой боец расписался перед самым подписанием контракта.
– Переживала сначала очень, а теперь мной гордится. А мама сразу сказала: конечно, моего беспокойства никуда не деть, но твоё решение вызывает гордость, – говорит «Харон».
Сегодня, когда пошёл третий год войны, ситуация на передовой изменилась: мы идём вперёд, освобождая города, которые потом, в будущем, может, сам Николай и будет отстраивать в соответствии со своей гражданской специальностью. А пока надо добивать врага – он, понимая неизбежность невесёлого финала, стал более хитрым и агрессивным.
– Как крыса, загнанная в угол? – помогает сформулировать мысль Николаю Эдуард Басурин.
– Нет, «крыса» для них – это слишком мягкое выражение. Не будем искать слова, с ними надо просто бороться, у нас, русских, нет другого выбора. И мы победим, – говорит «Харон».